Олег Сапожников: Что спасёт экономику Украины?

Украинская экономика ещё до конца не пережила глубочайший шок, вызванный распадом СССР. Даже после начавшегося подъёма экономики, продолжавшегося с перерывами несколько лет, реальный ВВП страны в 2006 году составил лишь 57,9% от уровня 1990 года. Из всех бывших советских республик Украина по этому показателю опережает лишь Грузию (58,7%) и Молдавию (48,6%). Но если падение экономик Грузии и Молдавии можно во многом объяснить тем, что эти страны пережили масштабные вооружённые конфликты и де-факто утратили часть своих бывших территорий, то спад Украины в значительной мере вызван внутренними проблемами и несовершенством структуры экономики. С конца 1990-х на Украине обозначилась перспектива устойчивого роста экономики.

В 2001-2004 годах темпы роста были особенно впечатляющими (до 14% в 2004 г.), что позволило оптимистам сделать выводы об "украинском чуде". Причём рост сопровождался не только количественными изменениями, но и оптимизацией структуры ВВП (в том числе и за счёт роста внутреннего спроса). Однако в 2005 году темпы роста упали до 2,6%, что стало одним из следствий смены власти в конце 2004 года. Политическая нестабильность, декларации ответственных лиц о "реприватизации", попытки директивного вмешательства в процесс ценообразования, популизм и др. породили опасения в предсказуемости экономической политики и заметно ухудшили инвестиционный климат.

Тем не менее, после парламентских выборов марта 2006 года, когда, казалось, период внутриполитических потрясений остался позади, рост возобновился, хотя и не в прежних масштабах. Основными локомотивами роста стали улучшение внешнеэкономической конъюнктуры (рост цен на металл) и рост внутреннего спроса. Однако зависимость экономической конъюнктуры от политической стабильности никуда не делась. Напротив, умудренные событиями 2005 года, инвесторы более чутко реагируют на любые признаки политического обострения. (Неслучайно сразу после указа президента Ющенко о роспуске парламента рейтинговое агентство Standart&Poors снизило прогноз рейтинга Украины со "стабильного" на "негативный").

Энергетика Украины является одной из важнейших отраслей Украины не только в силу своего удельного веса, но и по причине того, что остальные отрасли (в том числе промышленность и ЖКХ) во многом субсидируются за счёт энергетики.

Мощный энергетический комплекс Украины складывался в период существования плановой экономики. Логика размещения производств диктовалась не потребностями отдельных республик, а интересами огромной страны - СССР. Высокая степень индустриализации Украинской ССР естественным образом сопровождалась и высокой степенью энергонасыщенности экономики. Одним из результатов стало то, что энергоёмкость украинской промышленности оказалась одной из самых высоких в мире. Если рассчитать энергоёмкость как отношение условной энергоединицы к единице ВВП, то Украина тратит 3,5 тонны нефтяного эквивалента (тнэ) на производство 1000 долларов реального ВВП. Для сравнения: показатель богатой углеводородами России - всего 2 тнэ (данные Fitch). Высокая энергоёмкость украинской промышленности - её уязвимое место.

Украина не имеет достаточного количества углеводородного сырья, но обладает энергоёмкой промышленностью. В период существования СССР проблема энергообеспечения украинской промышленности решалась за счёт создания инфраструктуры доставки углеводородов (главным образом, газа) из других республик. Другим направлением было развитие атомной энергетики на Украине и строительство значительного числа АЭС. Как следствие, Украина сегодня является одной из лидирующих стран по доле атомной энергетики (49% от общего объёма производства электроэнергии).

Авария на Чернобыльской АЭС создала серьёзные опасения (не только на Украине) относительно перспектив атомной энергетики (эти опасения не преодолены до сих пор, хотя в последнее время в связи с резким ростом цен на углеводороды отношение к атомной энергетике меняется в лучшую сторону) и поставила на повестку дня вопрос о необходимости кардинальной технической модернизации атомных станций для повышения их надёжности и безопасности.

С другой стороны, рост цен на нефть и газ естественным образом привёл к тому, что украинская энергетика быстро лишается своего прежнего конкурентного преимущества в виде субсидированных извне дешёвых энергоносителей. Собственно, острота конфликта между Россией и Украиной 2005-2006 гг. вокруг цены на газ, при всей очевидной политизации этого конфликта (в первую очередь со стороны Украины), была обусловлена нежеланием Украины отказываться от этого социалистического пережитка.

Энергетический комплекс Украины сохраняется как остаточный элемент прежней социалистической экономики. Директивность тарифов, их искусственное занижение приводят к тому, что энергетика является дойной коровой, которая питает остальные отрасли украинской промышленности. Единственным рыночным сектором энергетического комплекса Украины, по сути, является нефтепереработка и розничный сектор продажи топлива. Примечательно, что именно эта отрасль сравнительно легко реагирует на колебания нефтяных цен, компенсируя их увеличение адекватным изменением розничных цен на топливо. Другие сектора энергетики в условиях директивного госуправления лишены такой свободы реагирования, что лишает их возможности естественным образом адаптироваться к рыночной конъюнктуре. Однако и нефтепереработка периодически становится объектом политического вмешательства.

Так в 2005 году со стороны правительства Украины была предпринята попытка введения директивных цен на топливо, что стало причиной кратковременного, но серьёзного топливного кризиса, сопровождавшегося дефицитом топлива в рознице. Впоследствии правительство было вынуждено отказаться от прямого управления ценами, заменив регулирование цен контролем за рыночной конъюнктурой. Например, с целью сдерживания цен импортные поставки нефтепродуктов были освобождены от пошлины. Как результат, украинские нефтеперабатывающие предприятия оказались не в состоянии конкурировать с иностранными поставщиками и отрасли был нанесён серьёзный удар - она лишилась источников средств на развитие и модернизацию и, как и другие сектора энергетики, стала нуждаться во внешнем финансировании. В целом, таможенная и налоговая политика Украины за весь период с 1991 года привела к тому, что загрузка НПЗ Украины составляет чуть больше трети от максимально возможного. Так нефтепереработка, являясь в целом более рыночным сектором, отреагировала на изменение конъюнктуры снижением производства. Географическое положение Украины, а также развитая система трубопроводов, созданная в период СССР, делает страну ключевым звеном в транспортировке российских углеводородов в Европу. Около 80% экспорта российского газа проходит через территорию Украины. При том что четверть газа, потребляемого Европой, - это газ из России.

В этих условиях большое внимание к транзитному потенциалу Украины со стороны поставщиков и потребителей газа вполне объяснимо. И Россия, и Европа заинтересованы в бесперебойности украинского транзита. Между тем в последнее время всё чаще звучат сомнения в технической способности Украины осуществлять столь масштабный транзит. Так, по данным рейтингового агентства Fitch, которое является консультантом НАК "Нафтогаз" и имеет доступ к внутренней информации компании, лишь 13% украинских газопроводов имеют длительность службы менее 10 лет, а 21,2% находятся в эксплуатации более 33 лет, то есть выработали свой расчётный ресурс.

Очевидно, что столь низкая скорость обновления ветшающей газо-транспортной системы (ГТС) вызывает опасения по поводу технической способности Украины выполнить все взятые на себя обязательства.

При чём эти опасения касаются не только системы газопроводов, но и украинских нефтепроводов. Так по данным того же Fitch, 17% нефтепроводов "Нафтогаза" также выработали свой 33-летний расчетный срок службы. Но если возможные сбои по техногенным причинам в транзите нефти через территорию Украины не будут иметь масштабных последствий по причине большей диверсификации маршрутов и каналов поставок, то возможные сбои в поставках газа (особенно в осенне-зимний период) будут иметь катастрофические последствия. (Кроме того, за всё время существования независимой Украины периодически возникали проблемы "несанкционированного отбора газа", что создавало серьёзные проблемы как для его поставщиков, так и для потребителей.)

Вероятно, именно с этими опасениями было связано стремление России и Германии (основного потребителя российского газа) обеспечить совместный контроль над украинской ГТС в рамках украино-российско-германского консорциума. Однако это соглашение 2004 года не пока получило своего дальнейшего развития.

Для ускоренной модернизации украинской ГТС необходимо привлечение значительных средств, но, очевидно, что Украина не обладает достаточными ресурсами. НАК "Нафтогаз", находясь под полным государственным контролем, рассматривается украинскими властями не как полноценная компания, которой необходимо инвестировать часть прибыли в собственное развитие, а как источник финансирования бюджета страны. В кредитном отчёте "Нафтогаза", подготовленном Fitch в 2005 году, говорится, что "..."Нафтогаз" обеспечивает 10% платежей в государственный бюджет Украины". Поэтому налоговое обременение НАК "Нафтогаз" обескровливает компанию и не позволяет ей аккумулировать средства для дальнейших инвестиций. Очевидно, что ситуация не может продолжаться бесконечно долго. По мере возрастания техногенных рисков компании и государству придётся изыскивать необходимые средства для модернизации трубопроводной системы. Весь вопрос - когда "Нафтогаз" и украинское руководство осознает всю степень опасности для транзитного статуса Украина от старения (а фактически - деградации) трубопроводной системы.

Основным тормозом в переходе трубопроводной системы Украины на нормальную рыночную мотивацию является политическая нестабильность. В условиях перманентной избирательной кампании руководство страны (любое) вынуждено поддерживать высокий уровень социальных расходов. При этом основное бремя этой нагрузки ложится не на частные финансово-промышленные группы, представленные во власти, а на государственные компании - в частности, на "Нафтогаз". А калейдоскоп правительств и чехарда кадров в госкомпаниях только усугубляет ситуацию, заставляя менеджмент отказываться от стратегического планирования в пользу решения сиюминутных вопросов, чтобы соответствовать быстро меняющейся политической конъюнктуре.

Реформирование экономики Украины невозможно без реформирования её энергетического комплекса. Однако, перспективы реформирования отрасли далеко не очевидны. В украинской элите нет консенсуса по этому вопросу. Скорее наоборот, несмотря на все декларации, есть консенсус в стремлении различных политических сил (каждая из которых представляет ту или иную финансово-промышленную группировку - ФПГ) поуправлять энергетикой от имени государства в интересах стоящих за ними ФПГ или в своих частных интересах. Это серьёзно сдерживает инвестиционный потенциал и приток средств в отрасль, без чего невозможна её модернизация. И если проблема энергообеспечения Украины является в общем-то внутренним делом Украины, то проблемы развития транзитной инфраструктуры, являющегося составной частью украинского энергокомплекса, не может не беспокоить тех, кто во многом от него зависит. В первую очередь Европу и Россию.

Олег Сапожников - управляющий директор фонда "Свободная Европа"