Марк Зорян: Латиноамериканский путь для Грузии

Западное сообщество проводит в отношении Грузии весьма специфическую политику, когда Грузия рассматривается не как обычная страна с множеством политических и социальных проблем, а скорее, как военная база стратегического значения, к которой не приемлемы обычные оценки и отношение. Грузия, с которой США и Европейское сообщество связывают новые условия надежности и безопасности альтернативных энергетических коммуникаций, находится в определенной зоне "неприкосновенности", по всем общеизвестным параметрам демократического мира. К стране не могут применяться обычные нормативы критики в отношении демократического и правового порядка. Попытки европейских экспертных групп подвергнуть сомнению демократичность политического режима в Грузии, вначалу были восприняты, как исключение из правил, которые применяются для этой страны, а затем дано понять, что данные подходы совершенно не приемлемы. Грузия поставлена в исключительные условия и пользуется этим, но в гораздо большей мере, чем это могло бы быть дозволено.

Западное сообщество не может не видеть, что политическое положение в стране неумолимо возвращается к периоду правления Эдуарда Шеварднадзе, когда минимальные условия существования общества, которые базировались вовсе не на праве, а на определенных традициях прошлого, позволяли выдавать данные девиантные формы отношений за динамику в рамках демократического развития. При этом, характерно, что политические центры Запада поставили под контроль экспертизу, в том числе международную экспертизу, а также СМИ, поставив запрет на какую-либо критику положения в Грузии. Любое событие внутреннего значения, в том числе протестные акции или даже откровенные преступления государственных чиновников, в том числе и высших администраторов представляется Западом, как "издержки демократического развития". Это, как ни что другое, говорит о существовании очень серьезных проблем в политической и социальной сферах.

В действительности, в Грузии полностью исчерпаны дивиденды традиций прежних времен, и страна идет по "латиноамериканскому пути", что обеспечит ей место экономического аутсайдера в Восточной Европе, когда подавляющая часть населения на протяжении будущих десятилетий останется в положении бедности и неустроенности. Грузинская политическая и экономическая элита, видимо, полностью отвергла серьезные намерения развития реальной экономики и пытается снимать "сливки" с транспортной сферы. Возможно, грузинская экономическая ментальность не расположена к развитию производственной сферы, а внешние заинтересованные предприниматели не находят в стране широкой сферы для применения производственного капитала, что, конечно же, связанно с весьма относительными параметрами стабильности. Зарубежные компании, также как и грузинская элита, снимает "сливки" с тех материальных и сырьевых ресурсов, которые имеются в Грузии, но за пределами этих условий, интересы данных предпринимателей не проявляются. Это, несомненно, отразится на формировании социумов, причем, скорее всего, провинции Грузии будут значительно отличаться по уровню развития, когда возникнут, буквально, отверженные регионы.

Западное сообщество никак не проявляет заинтересованности в усилиях, которые могли бы привести к решению кардинальных вопросов экономического развития в Грузии, предпочитая все большую привязку страны к коммуникационным проектам. Это должно обеспечить минимальный уровень доходов населения и потребления, что позволило бы удерживать некоторую стабильность. Превращение страны в комплекс взаимосвязанных коммуникаций приведет не просто к внешней политической зависимости, но и к жестким условиям внешней и внутренней политики, постоянному усилению именной этой сферы экономики. Формирование возможных энергетических коммуникаций вскоре завершится и Грузии придется совершенно отказаться от любых внешнеполитических побуждений, которые даже минимально ставили бы под сомнение безопасность данных коммуникаций. Страна, которая находится в данных политических и экономических условиях, получает от Западного сообщества схему действий по принципу "обязанность - право" в отношении приоритетных (а в определенных условиях и второстепенных) проблем безопасности. Грузии предложили совершенно нереалистичную, вымышленную перспективу урегулирования абхазской и юго-осетинской проблем, которые предполагают вывод российских миротворцев и ввод контингентов иных государств. Это невероятная, нафантазированная идея, которая, тем не менее, устраивает правителей Грузии, которые с удовлетворением восприняли данные измышления, так как после бурных событий 2004 - 2006 годов не остается ничего другого для разъяснения общественным кругам политики руководства в отношении этих двух проблем. Не исключено, что в определенной мере эта идея была выношена в Тбилиси, а затем ее подобрали в США и Европейском Союзе, где также нуждались в пропагандистской "доктрине" в отношении грузинских проблем. В обмен на этот околополитический блеф, Грузии навязано вполне позитивное условие - полное исключение применения военной силы, что рассматривается на Западе как театральное представление, которое, тем не менее, может привести к большим неприятностям. Привязка Грузии к НАТО имеет целью не повышение боеспособности грузинских вооруженных сил, а создание неамбициозной армии, достаточно малочисленной и предназначенной для выполнения не оборонных, а охранных задач, прежде всего, энергетических коммуникаций, а также, поддержание стабильности в стране. (Кстати, аналогичные задачи связываются с НАТО в отношении и других государств Южного Кавказа). Западное сообщество рассматривает Абхазию и Южную Осетию, как "подвешенные" государственно-административные образования, находящиеся под контролем России в качестве единственного способа обеспечения их безопасности. Грузинские правители не могут не понимать этого и пытаются прощупать возможность отделить от данных государственных образований побольше территорий. Нельзя не согласиться с авторами, которые рассматривают политику Грузии именно в таком направлении. Но и это достаточно опасный путь, так как самые невинные попытки "застолбить" за собой часть территорий также могут привести к вооруженным конфликтам. Вопрос в том, насколько грузинские руководители согласовали эти свои планы с западными партнерами? Пока создается впечатление, что предметной согласованности по этим планам все еще нет. И необходима ли данная согласованность в условиях, когда Запад чувствовал бы себя крайне неуютно, если бы брал на себя какие-то обязательства по подобным весьма конкретным и уязвимым проектам?

Грузинское общество воспринимает косовский вопрос как весьма опасный с точки зрения грузинских национальных интересов. Примечательно, что аналогичным образом воспринимается политика Запада в отношении Косово в России. В Грузии, естественно, надеются, что подходы к решению косовской проблемы не станут прецедентом для аналогичных или схожих проблем. Западное сообщество, прежде всего, американцы, преподносят Грузии свое видение распространения косовского прецедента, как важное условие соблюдения ее национальных интересов. Американцы и европейцы всячески подчеркивают неприемлемость распространения данного примера на Абхазию, Южную Осетию, и другие де-факто самостоятельные республики. Одновременно, обсуждение косовского вопроса в ООН 3 апреля, продемонстрировало, что Россия последовательно придерживается своих позиций о недопустимости запуска глобального и опасного процесса сепаратизации. Это, как ни что другое сводит к общей позиции Россию и Грузию. Вместе с тем позицию США и некоторых государств Европы в отношении Косово следует воспринимать совершенно иначе, чем принято в СМИ и политической литературе. Данные принципы заключаются в том, что какие-либо принципы вообще отсутствуют. После предоставления суверенитета Косово, очень скоро инициаторы данного процесса продолжат его осуществление, так, как это включается в определенную доктрину США и Великобритании. Кроме того, на каждом этапе суверенизации "неподконтрольных территорий" (в соответствии с американской терминологией) данный процесс будет иметь различные цели и функции. Сейчас Косово имеет много солидарных государств, но и много противников в Европе. И на данном этапе данный процесс представляет собой ударный прием в отношении Европы, а вовсе не по России. Тем не менее, после предоставления независимости фактор Косово станет использоваться уже непосредственно против России. На следующем этапе Косово, а также Северный Кипр станут удобной "наживкой" для политического проектирования на Ближнем Востоке. США явно не устраивает нынешняя конфигурация границ в Евразии и на Ближнем Востоке, и проблема суверенизации имеет долговременную перспективу. Именно, на путях реализации данной доктрины и окажется Грузия, которая может попасть под "колеса" одного из принципиальных геостратегических процессов. Проблема уже не в том, что Абхазия и Южная Осетия не вернутся под политический контроль Грузии. Этот вопрос даже не предрешен, а практически решен бесповоротно, что и фактически признанно международным сообществом. Но может возникнуть новое обстоятельство - данные два государственных образования получат международное признание независимости или признание как часть России. Зачастую стратегические доктрины становятся не только менее важными, чем политический стиль и приемы, но и производными от политического стиля. Несомненно, в отношении данных проблем разработана единая концепция действий, которая, несмотря на различия в подходах, имеет одну цель - убедить бывшие "метрополии" в необходимости принципиальных уступок и даже в признании независимости данных непризнанных государств. Однако для Косово рекомендуется возобновить военные действия, что убедит не только Сербию, но и международное сообщество в необходимости признания этого государства, иначе начнется полномасштабная война. Грузии предназначено только наблюдать, как две ее бывшие провинции интегрируются в Российскую Федерацию, а также неотвратимо в европейские программы. Это ближайшие цели. Наиболее отдаленные задачи возникнут в Афганистане и Пакистане. Но самая большая интрига имеет место в осуществлении среднесрочных задач. В этом смысле не может быть сомнений в том, что Косово - действительно не прецедент, но не прецедент геополитического застоя. Такой фактор, как Косово создается не для того, чтобы он не работал в полной мере. О каких прецедентах идет речь - процесс пошел.

Но не слишком ли много обязанностей для Грузии? А в чем же заключаются права? Права грузинского государства, по задумке центров силы мировой политики, заключаются в предоставлении всех возможностей оставить за страной то, что еще не откололось до настоящего времени. То есть Грузии предоставлена возможность проводить этническую чистку, которая направлена, прежде всего, против армянского и азербайджанского населения. В Грузии остались только две этно-региональные проблемы - Самцхе-Джавахетия и Квемо Картли. Решив эти две проблемы, Грузия превращается в моноэтническое государство без ощутимых внутринациональных проблем. Это подарок демократической Грузии за ее послушное выполнение требований относительно Абхазии и Южной Осетии, что является важнейшим условием безопасности коммуникаций. "Моноэтническое, компактное грузинское государство" - не новая идея, она возникла в середине 90-тых годов, то есть когда еще грузинский политический класс имел много иллюзий по поводу уникального "статуса" Шеварднадзе. Эта идея время от времени комментируется некоторыми авторами, проявляющими достаточную информированность. Но есть сомнение, что этим авторам известно то, что данная идея была инициирована и разработана с подачи американцев. Об этом хорошо известно представителям российского либерального политического движения, которые длительное время находились у власти в России на протяжении 90-х годов. Они получили информацию о данных планах, как непосредственным образом от разработчиков, так и опосредованно, в виду своего официального положения. Нужно было время и необходимо было развернуть энерго-коммуникационные проекты для возможности рассматривать идею "моноэтнического, компактного государства" как элемент внешнеполитической доктрины.

Абсолютно все текстовые материалы, содержащие критику политики Грузии в отношении положения этнических меньшинств, не получают никакого звучания, не выносятся, как на публичные, так и на непубличные обсуждения и даже перехватываются в стенах европейских и американских учреждений. С экспертами, которые пытались представить эти проблемы в европейские структуры, была проведена определенная разъяснительная работа. Различные попытки армянских и азербайджанских общественных организаций заявить о том, что в Грузии проводится государственная политика дискриминации и этнической чистки, блокируются. Грузинским властям по этому поводу даются рекомендации, которые всего лишь содержат советы по применению более корректных и умеренных мер по осуществлению политики этнической чистки. Данную позицию международного сообщества можно охарактеризовать следующим образом: дискриминация совершенно неприемлема, но этническая чистка - вполне применимый способ добиться условий безопасности путем исключения протестов и т.п. В связи с муссированием вопроса о вступлении Грузии в НАТО и в ЕС в Тбилиси поступают рекомендации поскорее решить вопрос вытеснения этнических меньшинств до решения вопросов о приеме Грузии в западные структуры, так как после этого совершать данные действия станет либо гораздо сложнее, либо станет невозможным. Может возникнуть вопрос, - о каких рекомендующих учреждениях идет речь? К таковым можно совершенно без сомнений отнести абсолютно все, которые интегрированы в государственные интересы США, Великобритании, Германии, и которые профильно занимаются грузинскими проблемами. Это в совокупности около двух десятков организаций. Имена, должностные параметры, их связи и контакты, спонсорство и предстоящие планы хорошо известны.

Сейчас уже можно уверенно утверждать, что политика Грузии, направленная, на осуществление этнической чистки, имеет системное значение и содержание в аспекте международных отношений. В связи с этим, этническим меньшинствам Грузии предстоит упорная политическая борьба за отстаивание своих прав продолжать жить в своих национальных очагах. Это предполагает длительное сопротивление не только грузинской экспансии, но и изменение политики ее партнеров в отношении внутренних проблем страны. Было бы чрезмерным утверждать, что эти проблемы невозможно решить. Во всяком случае, партнеры Грузии, будучи лидерами демократического мира, весьма уязвимы по вопросам гуманитарных и демократических основ политики и социальных отношений. Противоречия между этими государствами и отдельными политическими группами достаточно сильны, ожидаются значительные изменения во внешней политике данных государств, связанной с видением перспективы развития различных регионов. Наступает новый этап политики Запада в отношении Евразии и "Большого Ближнего Востока", что обусловит возникновение новых международных возможностей. Но проблема решается, прежде всего, на месте и в конкретное время.

Марк Зорян - эксперт аналитического Центра "Кавказ"