Филипп Казин: Смысл и назначение украинских майданов

ИА REGNUM публикует аналитическую статью кандидата исторических наук, сотрудника Санкт-петербургского государственного университета Филиппа Казина, излагающую его взгляд на то, за что реально идет сегодня политическая борьба на Украине.

Украина вновь бурлит. "Оранжевые" при поддержке Запада не прекращают попыток вернуть себе власть, потерянную в результате победы "Партии регионов" на парламентских выборах 2006 года. При этом используются все методы: издание неконституционных указов, угроза введения чрезвычайного положения, давление на судей, безответственный популизм. Все годится для того, чтобы устранить от власти представителей юго-восточной украинской элиты, которая при всем своем прагматизме культурно тяготеет к России. В этом смысле очередная тимошенковская революция не вносит ничего нового в "оранжевый" процесс, запущенный еще в 2004 году. Интересно отметить другое - начало всему этому было положено гораздо раньше, еще в советское время, при Михаиле Горбачеве. Об этом мы и поговорим в данной статье.

Зададимся вопросом: что изменилось на Украине после 2003-2004 годов? Ответ очевиден - геополитическая ориентация. Если при Кучме страна старательно играла в многовекторность, то после "оранжевой революции" встала на отчетливо антироссийский внешнеполитический курс. Все остальное осталось по-прежнему - те же нормы, те же кланы, те же проблемы, та же коррупция. Вывод очевиден - Майдан был организован именно ради внешней политики, а точнее, ради окончательного разворота Украины в сторону от цивилизационного пространства России. Сейчас мы наблюдаем попытку второго захода, причем в гораздо более откровенной форме. В одном из своих интервью Юлия Тимошенко заявила: "Если Запад от нас отвернется мы опять попадем в российскую западню. Там только и ждут как бы восстановить статус-кво Советского Союза" (Die Presse, 2.04.2007.)

Дело в том, что распад большой России (СССР) в 90-ые годы был не завершен. В традиционном и консервативном массовом сознании Украины сохранялось ощущение духовной близости к России. Усиленные попытки властей развернуть народ в другую сторону наталкивались на инертное сопротивление. Наблюдалось очевидное несоответствие между политикой властей и общественными настроениями. Следовательно, эти настроения подлежали корректировке. В этом состояла цивилизационная задача "цветной революции" - переформатировать сознание украинцев таким образом, чтобы традиционные (общие с Россией) ценности стали представляться отжившими и вредными. Их надо было дискредитировать, увязав с коррумпированной властью, бесправием и социальной неустроенностью. Также надо было показать здоровую альтернативу - западную систему ценностей. При этом тот факт, что достоинство, свобода, нравственность, ответственность и т.д. являются универсальными (а не западными) ценностями старательно замалчивался.

Украине вслед за экономической и политической трансформацией 90-ых годов было предложено произвести духовную трансформацию. В противном случае "билет в последний вагон глобализации" не выдавался. Логика "цветных революционеров была проста: хотите стать частью Запада - примите не только его институты, стандарты и правила, но и систему ценностей. Страна должна были сделать свой выбор - либо встать на путь духовного перерождения и завершить логику горбачевский революции, либо оставить все как есть. Иной альтернативы не было - российский проект отсутствовал. В этих условиях активная работа Запада в период "оранжевой революции" была ориентирована, прежде всего, на то, чтобы стимулировать "правильный" выбор населения Украины и, тем самым, гарантировать необратимость геополитических и геоэкономических преобразований в Евразии.

В чем состояла проблема для Запада до "оранжевой революции"? Кучма, при всей своей лояльности, все же сам управлял своим государством и даже позволял себе делать некоторые шаги, воспроизводившие в народной памяти образы былого единства под эгидой Москвы. Такой лидер годился в переходный период. С начала 2000-ых годов, когда Россия стала постепенно возвращать себе влияние в "ближнем зарубежье", это перестало устраивать Вашингтон. Была поставлена задача замены старого лидера на новых - абсолютно подконтрольных. В начале ставка была сделана на Ющенко, теперь - на Тимошенко.

Чтобы понять суть нынешнего исторического этапа, который переживает Украина надо сказать несколько слов о теории и практике революции на постсоветском пространстве в последние 15-20 лет. Дело в том, что все великие революции (английская, французская, русская 1917 года) проходили определенные этапы (реформы сверху, власть умеренных, власть радикалов, термидор (революционное успокоение) и бонапартизм (постреволюционная диктатура)). Если рассматривать происходящие на территории Украины процессы как часть Великой советской революции, начатой еще Михаилом Горбачевым, то "оранжевая революция" является этапом перехода от термидора к бонапартизму. Смысл нынешней активности на Украине состоит в том, что "Бонапарт" (Ющенко) оказался не удачным, и "вашинтонский обком" решил заменить его на нового (Тимошенко).

Великая революция конца ХХ века началась на Украине, одновременно с другими республиками бывшего СССР - с приходом к власти Михаила Горбачева. Последний коммунистический руководитель Украины, Владимир Ивашко, представлявший власть умеренных, осень 1991 года уступил ее радикалам во главе с Леонидом Кравчуком - первым президентом Украины, продолжившим логику революции и навязавшим обществу новые революционные идеи - прежде всего идею независимости от России. В это период был осуществлен решительный разрыв с дореволюционным прошлым на уровне экономики и политики. Через некоторое время произошел кризис власти радикалов, связанный с распадом их коалиции (сформированной, в свое время, для борьбы с консерваторами). На Украине этот этап завершился проигрышем Кравчуком президентских выборов 1994 года и приходом к власти Леонида Кучмы. В стране наступил период термидора, в ходе которого на первый план выдвинулись более умеренные политики, добившиеся определенной экономической стабилизации, укрепления государственности и разряжения социальной напряженности. При этом основные противоречия, приведшие к кризису власти радикалов, не разрешались. На их фоне возникали новые противоречия, которые в результате привели к падению режима Кучмы и приходу к власти в условиях "оранжевой революции" еще более жестких лидеров, ориентированных на преодоление фрагментации общества и завершения логики революции.

Следует отметить, что сразу после инаугурации Ющенко выступил против политической реформы, принятой Радой в пакете с решением о проведении третьего тура выборов. Став президентом, он старался сделать все возможное для того, чтобы вернуть себе часть президентских полномочий Кучмы и усилить президентскую власть за счет парламентской. В этом смысле нынешние процессы на Украине абсолютно логичны. Бонапартизм предполагает ручной парламент, а поскольку нынешняя Рада ручной не является, то "Бонапарт" стремится ее распустить. Другая известная черта бонапартизма проявляется в многочисленных попытках Ющенко распространить идеологические завоевания "оранжевой" революции на другие страны. Особенно явно это выражено в его совместной деятельности с президентом Грузии, для которого участие в американском проекте распространения демократии, является, по сути, залогом пребывания у власти.

Не трудно заметить, что значение идеологии в "оранжевой" политике Украины огромно. Проблема для России состоит в том, что идеологические доктрины, взятые на вооружение революционными властями Украины, носят устойчивый антироссийский характер (победа на выборах 2006 года "Партии регионов" несколько исправила ситуацию, но внешняя политика Украины до сих находится под контролем "оранжевых"). Известная идея геополитического плюрализма на постсовестком пространстве, как всем ясно, является инструментом продвижения американского влияния в Евразии. Целью США является контроль над континентом и создание полюса давления на Китай с Запада и исламский мир с севера. Устойчивость и стабильность присутствия США в регионе невозможна без искренней и активной поддержки со стороны властей и населения постсоветских государств. Доминирование в современном мире держится не на принуждении и силе, а на культурной гегемонии, т.е. информационном контроле и доверии. Круг замыкается. Интерес США и Запада в целом состоит в том, чтобы сделать постсоветские государства своими благожелательными союзниками, но заплатить за это как можно меньше. Лучший способ - идеологическая и мировоззренческая интеграция. Отсюда ненасильственнность как технология мирной революции, идейно-ценностная экспансия как внешнеполитическая повестка дня президента Украины, ценности - как основной бренд Запада, предлагаемый ему для использования в качестве инструмента контроля над расколотым украинским обществом.

"Цветная революция" привела к установлению на Украине идеократического режима бонапартистского типа. Его геополитическая ориентация носит отчетливо антироссийский характер. Россия впервые за многие сотни лет рассматривается как идеологически чуждое пространство. Идея духовного единства, основанного на православии, общности языка и культуры, уступает место призывам к скорейшему освобождению украинского и грузинского обществ от вредного влияния России. Именно такая консолидация постсоветских обществ на новых (псевдо-либеральных, западнических, и при этом, антироссийских) основаниях является основной задачей режиссеров "цветных революций", как прошлой, так и нынешней - тимошенковской. Поэтому можно с уверенностью говорить, что "цветные революции" представляют собой попытку осуществления завершающего культурно-цивилизационного этапа советской революции конца ХХ - начала ХХI века. Эпоха 90-ых годов привела к политико-экономическому распаду российской цивилизации, а "цветные революции" должны были логически закончить этот процесс на идейно-ценностном уровне.

Сейчас очевидно, что эта стратегия в полной мере не осуществилась. Важнейшими доказательствами являются распад "оранжевой" коалиции, победа на парламентских выборах на Украине "Партии регионов", резкая оппозиция украинского общества по отношению к вступлению страны в НАТО и текущая попытка реализации государственного переворота на Украине. Еще одним, возможно, самым главным доказательством, является постепенное идейно-политическое выздоровление России. Идеология современного российского бонапартизма (а мы тоже переживаем этот революционный этап), при всех своих недостатках представляет собой позитивную попытку сформулировать тот самый русский проект, который вернет России цивилизационную идентичность. Разработка проекта идет с трудом, возникают многочисленные препятствия политического, психологического и организационного характера, но динамика налицо: значительная часть российской интеллигенции, власти и духовенства работает над формулированием российской цивилизационной идеологии. Этот процесс был запущен не только после, но и во многом благодаря "оранжевой революции" на Украине. Именно киевский Майдан 2004 года заставил Россию интеллектуально встрепенуться и приступить к активным поискам идейных основ культурного самосохранения.

Именно поэтому, для всех в России сегодня очевиден глобальный смысл тимошенковской революции - завершение идейно-ценностного отрыва Украины от России. Она является очередной попыткой довести до конца процесс раскола российской цивилизации, который начался в сфере политики и экономики еще в советское время. Окончательный распад постсоветского пространства в 90-ые гг. не состоялся, прежде всего, по причине сохранения его ценностного и культурного единства. Для разрушения этого единства были использованы новые политические технологии основанные на философии постмодерна. В результате Украина встала на резко антироссийские геополитические позиции и начала переход из одного цивилизационного пространства - православно-русского - в другое - западно-европейское. Однако, инструментарий постомодерна оказался недостаточным для консолидации такой ситуации на Украине. Произошел кризис оранжевой идеологии и возвращение к власти сторонников цивилизационного союза с Россией. Одновременно, "шок" оранжевой революции заставил российский политический класс всерьез заняться концептуальными разработками проблематики национального проекта, в результате чего Россия сегодня гораздо лучше подготовлена к защите своего культурного пространства, чем еще несколько лет назад. <