Создание приемной семьи - это работа : Интервью психолога петербургского Центра помощи семье и детям

В Санкт-Петербурге, благодаря государственной общегородской программе "Ищу маму", программам благотворительных организаций, направленных на информирование граждан о возможностях стать приемными родителями, и значительному числу публикаций в СМИ, посвященных различным формам размещения ребенка в семью, увеличилось количество тех, кто потенциально готов принять решение о возможности стать опекуном, приемным родителем или усыновителем. Но каждый человек, который решил принять в семью ребенка, должен пройти как индивидуальные консультации, так и занятия в группах с психологами. По установленному в Санкт-Петербурге порядку, семьи, которые хотят принять ребенка, обращаются в Государственное учреждение "Центр помощи семье и детям", где проходят подготовку в "Школе приемных родителей", в том числе обязательный курс психологической подготовки и индивидуальное собеседование с психологами Центра. Корреспондент ИА REGNUM побеседовал о проблемах подготовки приемных родителей с психологом Центра Ликой Железняк.

ИА REGNUM: Социальная реклама делает свое дело - все больше людей приходит к вам, чтобы взять в семью ребенка. А насколько эти люди потенциально готовы к такому шагу?

По счастью, вместе с разворачивающейся социальной рекламой набирает обороты и интернет-сообщество. Это огромное подспорье: увеличивается количество тех людей, который и о программе "Ищу маму", и о нашем Центре, и вообще о проблемах сиротства и приемной семьи узнали через интернет. Многое там прочли самостоятельно, общались на форумах с единомышленниками. Все меньше к нам приходит абсолютно неподготовленных людей.

ИА REGNUM: Вы пытаетесь понять их мотивы, что ими двигает?

Истинные мотивы человека, побуждающие его принять то или иное решение, не могут быть осознанны в течение однократного приема у психолога. Более того, я подозреваю, что они и самим-то человеком могут быть осознаны с большим трудом. О наличии каких-то явных мотивов мы можем говорить в случае острой утраты или сильного стресса. Или тогда, когда для человека, который хочет взять себе ребенка, его собственное одиночество настолько очевидно, что он спокойно может говорить об этом. Как правило, мы ищем не мотивы, а стараемся искать ресурсы. И даже непосредственно на занятиях мы замечаем, как происходит смена акцентов. С "моего удовлетворения" - "я не хочу больше быть один", на удовлетворение интересов ребенка, а потом опять на удовлетворение интересов потенциального родителя, но уже на другом, более высоком, продвинутом уровне. Мы учим не стесняться сказать - "да, я хочу взять ребенка, чтобы мне было хорошо, чтобы у меня была семья". Не надо стесняться этого, думать, что это эгоизм. Когда мы рассказываем этим людям о том, чем семейное воспитание в нормальной семье отличается от воспитания в детском учреждении, то мы всегда говорим о взаимном удовлетворении потребностей. Ведь они, эти люди, став родителями, не только ребенку служить будут, но и ребенок удовлетворит их потребность в любви, в семейном тепле.

ИА REGNUM: А какие кризисы проходит приемная семья в своем становлении?

Приемная семья отличается от обычной лишь первое время, когда ребенок проходит первичную адаптацию. Но когда происходит принятие ребенка, то эта семья не отличается от той, где ребенок кровный, практически ничем. Что же касается кризисов, то все семьи проходят через кризисы - ребенок пошел в школу, наступил подростковый возраст, постарели и перестали работать родители. В общем, все как у всех.

ИА REGNUM: Иногда приемные родители боятся признаться себе, что принятие ребенка происходит не сразу.

У нас при Центре существует родительский клуб, где родители открыто обсуждают эту тему. Они понимают, что можно далеко не сразу почувствовать эту самую родительскую любовь, что адаптация происходит и у ребенка, и у приемных родителей. И не боятся говорить об этом. Они уверены, что построение семьи - это работа, такая же, как, например, строительство дома. Это не сразу, не в одну секунду делается, а постепенно, нужно время, нужны усилия. И родители уже научились это формулировать, чувствовать. А мы учим их акцентировать свое внимание не на тех приоритетах и жизненных установках, которые у них засели еще с детства в голове, а на реальных потребностях, которые есть вот у этого конкретного ребенка - теперь их ребенка. Вот я на занятиях рисую график: как выглядит интеллектуальное и физическое развитие у семейного ребенка и тот же график у ребенка с педагогической запущенностью. Видны наглядно эти лакуны, эти западающие зоны. Вот рисуешь этот график и говоришь: "Ваша задача не вырастить себе ангела с кудрями и голубыми глазами, а выровнять то, что западает. Внешний вид - ребенок худой, не выглядит на свои 10 лет? Выровняйте это! Докормите! Социальное поведение западает? Это выравниваем. Опыт самостоятельного выживания зашкаливает - хлебнул ребенок горя, значит, немножко попридержите.

ИА REGNUM: Существует расхожее мнение, что усыновить или взять в приемную семью хотят очень маленьких детей. Что-то в этом смысле меняется?

Да, "мы хотим обязательно маленькую девочку с голубыми глазами, родители которой - академики, внезапно погибли в катастрофе". Это было, было не так давно - такой расхожий стереотип. Сейчас постепенно появляется тенденция к тому, что берут самых разных детей, даже младших подростков 11-12 лет, стали брать детей не обязательно славянской внешности, темнокожих. Перестали бояться ряда заболеваний. При этом трезво оценивают ситуацию - "эту болезнь мы, пожалуй, "потянем". Больше стало тех, у кого уже выросли собственные дети. Но у нас проблема - в банке данных на усыновление, опеку, приемную семью очень много детей, у которых есть братья и сестры - да по трое-четверо. Конечно, хочется, чтобы дети не разлучались. И многие потенциальные приемные родители готовы были бы взять всех, но, увы, квартирный вопрос.

ИА REGNUM: А приходят ли к вам различные, мягко скажем, странные люди, которым детей доверить нельзя?

Да, и это наша большая проблема. Много психически неуравновешенных, но не стоящих нигде на учете людей. Наши заключения носят лишь уведомительно-рекомендательный характер и не являются для органов опеки никаким юридическим документом. Поэтому мне кажется, что единая, обозначенная законом политика в стране с определением того минимума знаний, который необходим приемному родителю, усыновителю, опекуну, нужна. Но главное - не забюрократизировать этот процесс. Правда, дело не только в знаниях, пока нет у нас единой системы ценностей, которая должна сформироваться и у граждан, и у чиновников. Да, родители, которые детей бросили - не подарок. Но это люди. Мы очень много прилагаем сил на занятиях, чтобы объяснить и потенциальным приемным родителям, что надо с уважением относиться к прошлому ребенка, никогда не позволять себе говорить плохо о его родителях, которых многие дети прекрасно помнят и, не смотря ни на что, любят. Мы говорим нашим приемным родителям, что ребенок не сможет нормально формироваться, развиваться, если вы будете плохо говорить о его кровных родителях.

ИА REGNUM: И все же, каковы еще тенденции в становлении современных приемных родителей?

Повысился их образовательный и социальный статус, лучше стал материальный достаток. Видна тенденция к снижению возраста потенциальных приемных родителей и, как я уже говорила, их готовность брать на воспитание более старших детей. Очень радует, что больше стало пап - они и на занятия ходят, и в клуб потом. А при усыновлении все меньше тех, кто держится за тайну усыновления. Проблему я вижу в том, что у нас пока не очень четко отработаны все согласованные действия различных служб помощи приемной семье, мало пока служб поддержки и дальнейшего сопровождения.