Историческая реконструкция: наука и игра на всю жизнь - интервью организатора фестиваля Городецкое гульбище

Историческая реконструкция - новое увлечение, которое завоевывает все больше сторонников в нашей стране. За рубежом это направление досуга и обслуживающая его индустрия, существуя уже несколько десятилетий, успели приобрести устойчивую культурную репутацию, обрасти соответствующей инфраструктурой. Но в России первые клубы, объединявшие любителей "живой истории", стали возникать после того, как перестройка смела идеологический диктат, в советский период довлевший над всей общественной жизнью. Как большинство молодежных субкультур, историческая реконструкция раскинула свои сети в интернете. Сайты клубов, специализированные форумы, интернет-магазины и сайты, посвященные научному изучению реалий по темам реконструкции, предоставляют обширный материал для знакомства с теорией и практикой реконструкции, но для широкой публики массовые красочные исторические фестивали, организованные без участия государства, пока еще в новинку. Портрет исторической реконструкции как социопсихологического и культурного феномена нарисовал в беседе с ИА REGNUM Яков Внуков - заместитель председателя оргкомитета прошедшего недавно в Подмосковье фестиваля "Городецкое гульбище".

REGNUM: Яков, давайте начнем с того, что такое историческая реконструкция и чем она отличается от таких внешне похожих видов деятельности, как ролевые игры?

Эти явления отчасти сродни друг другу. Но если ролевые игры и самая известная из них - толкиенизм, возникли из увлечения теми или иными книгами и представляют собой попытку смоделировать описанные в книгах ситуации, костюм и поведение героев, то историческая реконструкця опирается не на беллетристику, а на исторические источники. Ролевики, как правило, не углубляются в нюансы темы, выбранной ими для игры. Сегодня ты вампир из мира "Вар Хамер", через месяц ты ополченец времен войны Алой и Белой роз, потом едешь лондонским кабатчиком на игру про Шерлока Холмса и т. д. Ролевая игра это, скорее, театр, перенесенный в лес. И отношение к миру, в который ты погружаешься, тут более поверхностное. Костюм можно сшить на машинке, об эпохе почитать в течение месяца в интернете или в справочниках. Реконструкторы же по сравнению с ролевиками - узкие специалисты. Они знают все или, по крайней мере, стремятся знать все об интересующей их эпохе.

Я бы сказал, что настоящая, "правильная" историческая реконструкция это отчасти наука. В науке существует такое направление, как экспериментальная археология. Именно к ней тяготеет историческая реконструкция. Все знают обычную археологию, когда ученые извлекают из земли какие-то артефакты, оставшиеся от наших предков, - остатки строений, одежды, предметы быта, вооружения и т. п., то есть все, что люди в прошлом оставили, забыли или выкинули. Но обычная археология, ставя многие вопросы, не на все из них может ответить. Достав из земли какой-то предмет, не всегда можно сразу понять, как этот предмет использовался, чем обусловлены странная форма предмета или следы на нем. Например, найден меч, а рядом с ним две бусины. Что это значит? В одной из скандинавских саг описано, что, приходя на тинг, то есть на народное собрание (типа нашего веча), люди завязывали свои клинки на "завязки мира" для того, чтобы разгоряченный участник спора не выхватил меч и не порубил оппонента. Возможно, бусинки являлись украшением этих завязок, но принять это предположение можно только оценив, удобно ли это. А для этого надо создать копию меча, полностью повторить ножны, вставить туда меч и завязать эти самые завязки. А затем походить с мечом на поясе, и если бусинки не расколются друг об друга, если такое украшение действительно будет красиво и если завязки не потеряют свою функциональность, то, скорее всего, предположение верно.

Или другой пример, тоже связанный с мечами. Некоторые клинки находят с подоткнутыми под гарду (т. е. под перекрестье) кусочками проволоки или металлического листа. Какой в этом смысл? Только когда была сделана копия меча с соблюдением всех размеров и даже качества стали и когда попробовали этим клинком драться, то есть дали ему нагрузки, соответствующие реальным, выяснилось, что гарда меча быстро разбалтывается и это начинает мешать владельцу. У человека, который использовал меч, естественно возникло желание что-нибудь подсунуть в зазор, чтобы гарда не болталась.

Или в некотором археологическом слое найдено пятно золы определенной формы. Возникает вопрос: что сгорело? Была ли это, скажем, какая-то полуземлянка или двухэтажная изба? Как можно это установить? Надо построить полуземлянку, сжечь ее и посмотреть, как развалятся угли. Если пятна золы и угля схожи по форме с найденными, то можно уверенно говорить о том, что найдена землянка. Ну, а если нет - строить избу.

Таких примеров можно приводить еще много. Именно в этом историческая реконструкция оказывает помощь ученым.

REGNUM: Понятно, что такие эксперименты нужны специалистам, но что привлекательного в занятии исторической реконструкцией находят для себя обычные люди?

Все, кого я встречал за те десять лет, что вращаюсь среди реконструкторов, за исключением профессионалов, это люди, которые в детстве недоиграли. Реконструкция позволяет им удовлетворять тягу к яркой и увлекательной игре.

REGNUM: Чем же эти люди отличаются от тех, кто идет в ролевики?

На мой взгляд, ролевое движение более инфантильно. Оно не имеет строгих законов. Человек произвольно придумывает себе образ. Какой захочет кафтан или шлем, такой и носит. Фантазия ролевиков очень мало ограничена - разве что установками автора, но при нынешнем избытке литературы фэнтези можно и автора выбрать по своему вкусу. А в исторической реконструкции вне зависимости от периода, которым люди увлекаются, есть некоторые принципы и законы, которых надо строго придерживаться. На мой взгляд, реконструкторы - народ более дисциплинированный и не такие фантазеры, как ролевики. Хотя без исключений и тут не обходится.

Связь между реконструкцией и ролевым движением поддерживается еще и тем, что многие ребята, начавшие лет в четырнадцать-шестнадцать бегать по лесу с клюшками, переделанными в мечи, годам к двадцати приходят к мысли, что либо это игра и пора уже ее оставить - идти работать, заводить семью и т. д., либо для них это нечто большее, и тогда их интерес перерастает границы книжек-фэнтези. Человек начинает серьезнее интересоваться культурой - своей или, скажем, культурой европейского рыцарства, или наполеоновской Франции, или еще какой-нибудь. Таким образом, много людей переходят из ролевого движения в реконструкцию.

REGNUM: В отличие от ролевых игр, в исторической реконструкции отсутствуют мотивы магии и волшебства?

Не обязательно. Есть те, кто читает Велесову книгу, реконструирует русальские обряды, поклоняется Макоши и Роду... Не скажу, что их большинство, но они есть. Хотя, конечно, назвать это реконструкцией можно очень условно, поскольку невозможно достоверно реконструировать, скажем, обряд начала пахотных работ. Достоверных источников у нас нет, а значит, к делу подключается фантазия или интуиция. Но настоящей реконструкции фантазии чужды.

REGNUM: Разновидностей исторической реконструкции великое множество - от Древнего Рима до времен Второй мировой войны. Но все это так или иначе связано с воинской культурой и военной историей. А возможны ли чисто мирные течения в исторической реконструкции?

Да. Такие течения не только возможны, они существуют. Самое основное из них - это ремесло. Если говорить о раннесредневековой реконструкции, то на наших фестивалях можно видеть людей, которые делают глиняную посуду, ткут ткань, режут по кости, шьют кожаные изделия, обрабатывают дерево, вяжут иглой. Реконструкция технологических процессов - очень увлекательное занятие и, в отличие от войны, открыто для участия женщин.

Вторым направлением я бы назвал музыку. Музыканты пока редкие гости на фестивалях. Но они есть, и со временем общими усилиями нам удается воссоздавать и эту сферу деятельности наших предков.

REGNUM: Для реконструкторов, как и для ролевиков, их увлечение - это бегство от действительности?

В какой-то степени да. По моим личным наблюдениям, часто уходом от современной действительности они пытаются компенсировать какие-то недостатки своей личности или детские травмы. Многие клубы фактически полностью состоят из людей, выросших в неполных семьях, без отцов. И сильное воинское начало, которое пропагандируется исторической реконструкцией, помогает им стать мужчинами.

А в более широком смысле реконструкторы - люди, неудовлетворенные тем положением, которое они занимают в повседневном мире. Жизнь в крупном городе, работа ради денег, которая не всегда приносит удовольствие, желание реализоваться еще в чем-то - это проблемы, знакомые почти каждому. И чем талантливее человек, чем многограннее его личность, тем теснее ему в рамках офиса и делового костюма. Занятие реконструкцией позволяет человеку компенсировать эту неудовлетворенность социально безопасным способом. Это очень важно.

REGNUM: Судя по получающемуся результату, подобный поиск компенсации вполне успешен. Но проблемы, о которых вы говорите, очень распространены в обществе. В сущности, поиски ответа на те же вопросы приводят молодежь и в радикальные организации...

Верно, но реконструкторское движение более интеллектуально и интеллигентно. Среди членов клубов очень много людей с гуманитарным образованием или происходящих из семей гуманитариев, хотя, конечно, это не исключительно гуманитарное увлечение.

Я бы сказал, что на путь радикализма встают люди, которые ищут виноватого в своих проблемах. Люди, идущие в исторические клубы, выбирают другой путь: они предпочитают решать свои проблемы сами или отвлекаться от них.

REGNUM: Сказанное касается в основном мужчин. А что находят в исторической реконструкции женщины? Кстати, сколько женщин в клубах?

Немало - около трети. Я думаю, главным образом их привлекает романтика. Возможность выехать на природу, из города, обратиться к корням - для женщин все это очень важно. Ну и, конечно, таких красавцев, как наши воины, богатыри, какие встречаются в средневековой реконструкции, надо еще поискать.

REGNUM: Действительно, средневековая реконструкция - необычайно яркое зрелище. Буквально каждый участник привлекает внимание своей непохожестью на других. Одежда, вооружение - все предметы ручной работы, все они уникальны, и уникальным получается каждый образ. Кстати, это ведь тоже бегство, хотя и позитивное - бегство от деиндивидуализирующего воздействия современной городской культуры...

Согласен. И это тоже важный элемент того стремления, приводящего людей к занятиям реконструкцией, о котором я говорил.

Часто я сталкиваюсь и с таким явлением - люди воспринимают клуб как своего рода замену семьи. Они начинают увлекаться реконструкцией в переходном возрасте. В это время у многих что-то не ладится в семье, родители недовольны их учебой и поведением, и в этот момент клуб, как всякая молодежная субкультура, становится поддержкой для подростка.

Да и люди вполне зрелые находят для себя занятие по душе. Я заметил, что девчонки, которые начинали ходить в клубы в 18 лет за романтикой, обзаведясь детьми, начинают активно заниматься женскими ремеслами - прядением и ткачеством. Мне кажется, такие занятия лучше успокаивают молодую маму, чем тупой просмотр сериалов по телевизору. Да и сам ритм, в который погружается, скажем, пряха, более естественен для человеческого существа, чем ритм большого города.

REGNUM: А сложно ли попасть в клуб ребенку?

Нет, несложно, если ему достаточно лет. Мальчиков берут лет с четырнадцати, потому что для них обязательно обучение обращению с оружием, а это небезопасно. В отличие, скажем, от восточных единоборств, в исторической реконструкции пока нет института тренерства и разветвленной сети мелких секций, поэтому освоить соответствующие навыки можно только в клубе под руководством его более старших членов.

REGNUM: Глядя на сложные костюмы и доспехи, складывается впечатление, что занятие средневековой реконструкцией - недешевое удовольствие...

Это не совсем так. Есть некоторые виды реконструкции, которые действительно требуют вложения средств. Дорого быть бойцом. Можно, конечно, купить шлем за тысячу рублей, но он не будет отвечать требованиям реконструкции с точки зрения технологии изготовления, а настоящий шлем стоит совсем других денег. Но приобщиться к этому занятию на начальном уровне стоит не так уж дорого. Можно пошить себе одежду за три тысячи долларов, а можно и за полторы тысячи рублей. Минимальный комплект, достаточный для того, чтобы выехать на фестиваль, - льняная рубашка и штаны. Это может позволить себе даже самый бедный студент, как и поршни - самую простую обувь из кожи.

Вообще, это занятие многолетнее. Приходя в клуб, парни и девушки начинают постепенно, по мере углубления в предмет, подбирать для себя и вещный комплекс. Они уже понимают, что одежда, сшитая из ткани, купленной в магазине, это не совсем то, что нужно; задумываются о том, что надо купить домотканую или своими руками соткать. Некоторые сооружают себе ткацкий станок и так далее... Можно подпоясаться веревочкой, а можно - тканым узорным поясом. А у многих опытных воинов можно увидеть кожаные пояса с серебряными бляшками, которые весят килограмма по полтора. Наличие такой вещи - показатель серьезности увлечения.

REGNUM: Вы упомянули, что среди реконструкторов много людей с гуманитарным образованием. А что из себя представляет движение с точки зрения профессионального состава?

Это совсем не обязательно только историки и археологи. Люди имеют самые разные профессии - математики, работники метрополитена, программисты, экономисты, бизнесмены, служащие, врачи, строители, учителя... Да фактически все профессии представлены. Вот разве что космонавтов я пока не встречал...

REGNUM: Какова примерная общая численность движения исторической реконструкции в России?

Сложный вопрос. К примеру, на "Тоже Форуме", основном месте интернет-общения реконструкторов от античности до XVII века, зарегистрировано 5 600 участников. А ведь есть множество тех, кто интересуется более поздними эпохами - у них свои места общения. Да и Интернет доступен пока только жителям больших городов, а реконструкторы есть и в глубинке. Я думаю, если взять реконструкторов всех эпох от неандертальцев (есть и такие) до Великой Отечественной, то наберется тысяч десять.

REGNUM: Каков средний возраст членов клубов?

Молодой, до тридцати лет. Хотя бывают исключения. Во время подготовки фестиваля "Городецкое гульбище" я был потрясен, узнав, что заявку на участие подал пенсионер семидесяти лет. Сначала у меня были определенные опасения, но потом я пообщался с ним, и оказалось, что он абсолютно адекватен. Он бывший геолог, вышел на пенсию, ощутил, что ему нечем заняться, и выбрал себе такое увлечение. На вопрос "Почему?" ответил: "Подрастешь - поймешь: чего у тебя не было в детстве - к тому ты вернешься в старости". Вот и более молодые реконструкторы просто не стали так долго ждать и то, чего не имели в детстве, решили сделать хобби своей жизни. Помните детский фильм про каникулы Петрова и Васечкина? Там был момент, когда Васечкин, увлекшийся книжкой про Дон Кихота, восклицает: "Игра - на всю жизнь!!!" Фильм этот, кстати, прекрасно иллюстрирует, как некоторые попадают в реконструкцию.

Вообще, по сути своей историческая реконструкция это не сугубо молодежное увлечение. В этом движении можно провести всю жизнь. Кроме того, в отличие от большинства хобби, это очень многогранно. Если ты ходишь на курсы кройки и шитья, ты только кроишь и шьешь; если ты занимаешься футболом, ты только гоняешь мяч; а если ты занимаешься реконструкцией, перед тобой огромное поле деятельности. Ты можешь сидеть в библиотеке и читать книжки, можешь работать в археологических экспедициях, можешь обучаться владению оружием, можешь изучать ремесла и сам заниматься хоть ювелирным делом, хоть гончарным, хоть кузнечным... А фестиваль - это логическое завершение годового цикла твоей работы, когда ты можешь похвастаться всеми своими разнообразными достижениями и обсудить их с другими такими же увлеченными людьми.

REGNUM: Долговременное членство в клубах реконструкции как-то меняет людей?

Можно говорить, что к такому занятию склоняются люди определенного мировоззрения, а можно и сказать, что в процессе занятий реконструкцией у людей складывается мировоззрение. Верно и то и другое.

Мир и структуры человеческого общества в прошлом отличались от нынешних по форме, но не отличались по сути; человеческие отношения остались прежними. Те же отношения, которые были в древнерусской дружине, мы можем наблюдать в каждом современно офисе. Люди, конечно, выглядят по-другому и занимаются другим, но принципы подчинения старшему те же. Поэтому каких-то глобальных перемен в человеческой личности занятие реконструкцией не вызывает. Но, безусловно, увлечение становится частью натуры человека, и это отражается на определенном изменении ценностей.

REGNUM: Но не может ли произойти так, что в какой-то момент увлечение начнет настолько доминировать, что станет преградой между человеком и современной жизнью? Степень погруженности в предмет и, соответственно, степень оторванности от современности четко прочитывается по мужским прическам. Большинство "древних русичей" безбороды и довольно обыкновенно подстрижены; из этого следует, что по окончании фестиваля они просто сменят льняные рубахи и кольчуги на джинсы и офисные костюмы и легко вольются в повседневную жизнь. Другие носят более историчные прически, которые в сочетании с современной одеждой выглядят как довольно смелые и стильные, но тем не менее допустимые во многих случаях за исключением службы в армии, милиции и т. п. Третьи же преобразуют свою внешность настолько радикально, что явно жертвуют чем-то существенным в своей повседневной жизни ради того, чтобы больше соответствовать историческому образу. Скажем, выбривает человек голову и оставляет на макушке оселедец...

Вы правы, но есть и такие профессии, которые не накладывают слишком жесткие ограничения на внешность современного человека. Скажем, автослесарь может позволить себе и оселедец, потому что клиенту нет дела до того, какая прическа у работника, меняющего колеса на его машине. Но главное, конечно, надо понимать, что реконструкторы - не фанатики. Любовь к истории не отрывает нас от современной жизни. Реконструкторы, как и все, смотрят футбол, пьют пиво из банок, ездят в общественном транспорте, работают на компьютерах...

REGNUM: Современный человек не извлекает никакой практической пользы из углубленного знания истории, а поднять самооценку можно и другими способами. Ради чего же тогда реконструкторы вкладывают столько сил, времени, эмоций, средств в то, чем они занимаются?

Я думаю, это делается не ради прошлого как такового. Есть такая метафора - когда человек поднимается по лестнице, пройденные ступени ему уже не нужны, но если их перепилить, не упадет ли тогда вся лестница? В жизни каждого человека, как и в жизни социума в целом, бывают ситуации, когда для выхода из тупика бывает нужно сделать несколько шагов назад, чтобы попытаться изменить дальнейший маршрут.

Вообще, я бы сравнил историю с вектором, проведенным через две точки. Он исходит из прошлого, проходит через настоящее и направлен в будущее, в бесконечность. Но попробуйте, находясь в настоящем, мысленно изменить положение точки прошлого - вы увидите, как изменится направление вектора, и будущее станет другим. То есть будущее неразрывно связано с нашими представлениями о прошлом. И этим частенько, кстати, пользуются политики, которые манипулируют трактовками истории ради подтверждения правильности своего "курса".

Есть еще один парадоксальный момент. Погружение в тяжелый быт тысячелетней давности позволяет нам, реконструкторам, наслаждаться комфортом современного быта. Похожее чувство знакомо альпинистам, водным и обычным туристам, когда они из похода возвращаются домой. Вокруг быта наших предков есть романтический ореол; многие думают, что все у них было от природы естественно и удобно. Скажу вам честно: далеко не всегда. Современные кроссовки значительно удобнее поршней, воду легче носить в пластиковом ведре - оно невесомое по сравнению с дубовым, а еще лучше, когда вода льется из крана. Представьте, как чувствует себя человек, который ночует в землянке, топящейся по-черному (то есть без дымохода), которую натапливали перед сном так, что в помещении становилось очень жарко, потом выпускали дым, а затем ничком пробирались к лавкам и спали на них в этой жаре, не поднимая головы, чтобы не угореть; к утру землянка простывала, и люди кутались в одеяла или шкуры. И жили так всю жизнь и детей выращивали в таких условиях... А теперь сравните с ночью на мягком матрасе в комнате со стеклопакетами и центральным отоплением...

Ну и, кроме всего прочего, знания и навыки, которые люди приобретают, занимаясь реконструкцией, просто добавляют им уверенности в себе. Я знаю, что, умея добыть огонь с помощью двух палок, смогу выжить в экстремальной ситуации, а другой человек, который, может быть, прекрасно владеет компьютером, оказавшись в тех же условиях, погибнет. Этот довод смешно выглядит в комфортном городском пейзаже, ну а если война или землетрясение? Навыки простой жизни, жизни без роскоши, когда человек может обходиться малым и не впадать от этого в депрессию, - это залог жизнеспособности общества. Представьте себе избалованного московского клубного мачо в экстремальной ситуации. Смешно? Если вдуматься, то не очень.

REGNUM: Попытки воздействия на настоящее и переопределения будущего на основе конструирования прошлого (достаточно произвольного) характерны для неоязычников и для активизировавшихся в последнее время движений неофашистского толка. Как реконструкция строит отношения с ними?

Ну, для начала я бы все-таки не путал неоязычников с фашистами. Надо сказать, что далеко не все так называемое "родноверие" тяготеет к фашизму или расизму, и я не стал бы смешивать эти явления. Но важно, что движение исторической реконструкции в целом свободно от идеологии. Серьезное изучение раннесредневековой культуры не позволяет впадать в односторонние увлечения - будь то неоязычество или преувеличение значения христианства.

Что касается фашистов, то нам практически не приходится сталкиваться с ними. Мы чужды друг другу - по-разному понимаем любовь к Родине, и наши цели не совпадают. Наши представления о прошлом радикально отличаются в самом исходном пункте - отношении к исторической реальности. А исторические реалии таковы, что Киевская Русь была многонациональным и многоконфессиональным государством, что не мешало ему иметь влияние на ход европейской и мировой истории в целом. Это было мощное централизованное государство, и у нас есть все основания брать с него пример тысячу лет спустя.

Недалеким людям часто импонирует идея дружить против кого-то. А мы дружим не "против", мы дружим "за".