Слушаючи музыку.

Слухаю вот Наутилусовского "зверя" (вообще Бутусов с его недеструктивной меланхолией мне близок удивительно). Ясен пень, что вдохновил Бутусова, скажем так, мягонько, Роберт Смит со своей жутковатой "Charlotte Sometimes" - какого там года? Но стоит ли обвинять Славу в плагиате? Думаю, нет. Тут много чего своего имеется. Примерно как у того же Цоя - послушаешь Кьюров 80-го года, и видишь, точнее, слышишь чо-то гомерически серое (не знаю, как ещё сказать), гораздо более из себя выводящее, чем "Кино". И вот за что люблю Цоя - так это что он сюда нормального такого оптимизма привнёс даже в эту бесцветную по своей самой сути муть, пусть и форму взял готовую, да чётко оформленную до него другими людьми. Так и тут, у Бутусова: тёмно-синие, почти чёрные тона (как у Питера Хэммилла на обложке альбома "In Camera"). Однако ж, никакого тебе пессимизма, тем более нытья, как у самого Смита. То есть, мы тут, в Расее, с готовностью подхватываем эти несветлые мотивы, но нам оне настолько знакомы, мы настолько привыкли видеть эту темень, и настолько свыклись с мыслью, что и тут жизнь продолжается, что вот берём первоисточник, делаем его едва ли не ещё мрачнее, и вносим при этом некий созидательный мотив во все ноты. Ну, или ежели по Грофу: у Смита явственно прослеживается его так называемая 2-я базовая перинатальная матрица (проще говоря, он эмоционально застрял на той стадии родов, когда схватки уже идут, а родовой канал закрыт, и конца-края этой муке не видать). У наших же все эти мотивы вынесены уже на третью матрицу, которая предполагает уже активное участие робёнка в своих собственных родах, то бишь, в продвижении по родовому каналу, который уже открыт, и виден "свет в конце туннеля" (тм). То бишь, привносится мотив уготованного всякому желающему спасения даже в самую жуть. В этом, кстати, я вижу нашу национальную особенность, русскую особенность. Мы - созидатели. Мы открыты чужому влиянию (идеи, чаще всего, генерим не сами), но преобразуем любую из них в нечто жизнеспособное, и даже красивое. В светлом мы копаемся мало, там и без нас всё ясно (хотя и любим очинно такую вещь, как ска), а вот в темени - тут без нас вряд ли обойтись. То бишь, без нашей способности видеть жизнь и тут, во мраке. Нас миновало вот это средневековое, безнадёжное макабрэ. Отсюда и наша склонность привносить жизнь туда, откуда, кажется, ея вытравил сам же Создатель... хе-хе, а всё вот это вот - из-за одной лишь песенки Славы Бутусова. Н-да...

Прокомментировать | RSS