Звали ее тогда Альбина, она обитала в блочной пятиэтажке. Где трубы в подвале постоянно прорывало и зимой, заскользая в прогнивший подъезд, натыкаешься на вонь. Это гнили кошки и коты, которые жили там. Их убило кипятком, они сварились заживо там, и лежали неделями, покуда недовольные жильцы не запихнули в подвал упирающуюся дворничиху, делать свое дело. Жить в стороне от центральных улиц - то же самое, что жить в стороне от всей жизни города, и ей это не нравилось. Впрочем, ей и не нравился этот город, не нравились эти дома, улицы и тротуары. Она ходила пришибленная серостью и мраком этажей, скучала по родной Казани и по чему-то еще, чего я никогда уже не узнаю.
Она слонялась без дела туда-сюда и была всего лишь частью картины, кусочком того времени. Ее легко представить. Заношенная до белых складок кожаная юбка и такая же куртка, вот и весь гардероб. По той простой причине, что мысль о стирке приводила ее сначала в ужас, а потом в бешенство.
А потом все растворяется, целый мир улетел в космос, остался только я и подвал набитый дохлыми кошками. Их рты полуоткрыты, они скалятся, их глаза шевелятся от жрущих их изнутри личинок. Их там тьма и все они заняты одним делом, они жрут. Потому что когда что-то умирает, оно уже никогда не вернется, глаза и прочие органы уже не нужны. Все. Мозг в черепе тухнет. Никаких вам процессов, кроме разложения. Говорят, правда, что ногти и волосы продолжают расти после смерти, но это не так. Просто плоть и кожа постепенно усыхают, и возникает ощущение роста, но все совсем наоборот. И я застрял в двух местах. Туда, куда улетел мой мир, мне уже не попасть, и скоро я начну задыхаться под шевелящимся взглядом трупов и меня найдут здесь, сожранного и остывшего.
Через полгода по почте она получит плотный бумажный пакет с дюжиной авторских экземпляров модного литературного журнала "Против шерсти!", в котором публикует свое третье произведение. Оно было хорошим, Альбина знала это, вот почему его подписали в печать именно на осень. Все хорошие вещи выходят осенью, так по умолчанию думают читатели, когда открывают журнал и изучают содержание. А если подумать о том, что издательство платит авторам по двадцать долларов за хорошие стихи, то дела у нее идут в гору. Предыдущий шедевр под названием "Пожиратель кишок из Китайской музыкальной шкатулки" принес Альбине десять авторских экземпляров и расходы в двенадцать рублей на поездку в издательство и обратно. Но этой осенью все изменится. Альбина не была глупа, чтобы думать, будто это открывает перед ней двери Больших Людей, но это первая работа такого рода, за которую ей заплатят. Пусть и двадцать долларов.
Черт, а почему бы и нет?
Она молода, ей есть что сказать и наверняка есть немало тех, кто готов это выслушать. Конечно, история под названием "Три гильзы" вряд ли соберет толпу критиков, но есть же и первые шаги, верно? К тому же стих хорош и выходит осенью, а все что публикует "Против шерсти!" в осеннем выпуске имеет право на долгую жизнь. Взять, к примеру повесть "Рука зла", в которой главный герой отрубает туристическим топориком руку своей жены и путешествует с ней (с рукой) по Восточной Европе, разыскивая Пещеру Желаний. На протяжении всего пути рука пытается помешать ему во всем, включая знакомство с болгарской девушкой в поезде - высовывается ночью из дорожной сумки и душит несчастную. Зачем он разыскивал ту самую пещеру и, главное, что же он пожелал так и остается загадкой, так как Рука Зла выбрасывается героем в последней сцене с Пражского моста. Сцена занимает десять страниц. Повесть выпустили в осеннем номере. Через некоторое время права на публикацию выкупило издательство "Трэйд-Фикшн" и книга уже издана на трех языках. Ходят слухи, что готовится к съемкам фильм...
Но я не умер. Умерла поэтесса из Казани, навсегда умерла вскоре после того, как две тетки из "Против шерсти!" включили ее стихи в осенний выпуск.
Мы узнали об этом из новостей, там мужик сначала рассказывал про новый больничный комплекс возле озера, а потом про поэтессу. Она полила себя бензином из канистры и зажгла спичку. Я представлял, каково это - тянуться за спичкой, когда тебе в мозг проникает запах бензина и ты знаешь, что сейчас будет охренеть как больно, но все равно чиркаешь и вспыхиваешь, как римская свеча на день города. Потом, она орала и бегала по квартире, пытаясь выжать из крана в ванной хоть немного воды, но она готовилась, заранее закрутила все заглушки и сбила краны. Ее такую и нашли - в сухой ванной, скорченную и запекшуюся. Может, она с самого начала легла в эту ванную, чтобы не поджечь ничего лишнего, только себя, и от этого мне становится вообще не по себе. Это не смешно.
Кто-то пытался говорить о том, что поэтесса сожгла себя с какой-то конкретной целью, более благородной, нежели просто перестать жить. Приплетали сюда ее наркотическую зависимость и прочее, но брат Костика сказал, что в таком случае, она подожгла б себя на площади или перед прокуратурой. И вообще, мы думали о том, что тяга к огню в этом ключе объясняется только чем-то сверхъестественным. Просто так никто себя бензином не обольет. Нужны причины, чтобы ТАК умереть.
Прокомментировать | RSS
Мировые
RSS