Нате вам рассказик. Поди забыли уже, когда тут что-нибудь хорошее выкладывали?
"Мы приехали к помещику Ш., одному из богатых, крупных землевладельцев,- что редко бывает в настоящее время, еще не порабощенных дворянским банком,- провести недельку-другую в его роскошной усадьбе и поохотиться, как говорится, всласть. День нашего приезда совпал как раз с кануном первого сентября,- с законным сроком охотничьего долготерпения. Ведь всем известно, что до этого желанного дня всякие травли дикого зверя строго запрещены законом.
В тот же день, вечером, назначено было первое охотничье совещание и рассмотрение планов целого ряда последующих охот, чуть ли не на весь осенний сезон.
Все собрались в роскошной столовой замка. Дом был построен в старогерманском стиле - с башнями, гербами над входами и многими причудами, а потому название замок очень к нему подходило, хотя дело происходило в Пензенской губернии.
Сам хозяин - человек молодой и энергичный, хозяйка тоже... Дом поставлен на барскую ногу. Порядок во всем образцовый, а потому и совещание наше носило характер серьезный и основательный.
Во-первых, тщательно рассмотрены были планы и кроки местностей для предстоящего наезда, установлена последовательность, с которой надо было брать острова, определены пункты сборов и бивуаков. Душою заседания был, конечно, опытный и лихо знающий свое дело, заведующий всею охотою, Б.
Глядя на его огромную, приземистую фигуру, в казакине из грубого верблюжьего сукна, с кинжалом на простом ременном поясе, кто бы мог подумать, что в душе этого человека скрыты целые сокровища знания и опыта? Он горячо и с уверенностью объяснял все, что нам предстоит. Он уже целую неделю заганивал лихих кабардинских скакунов на рекогносцировках, обскакал чуть ли не пол-уезда, вынюхал все лесные закоулки, знал наизусть, где сидит заяц, где лисица, сколько их в каждом островке, где приютились волчьи выводки,- одним словом, ни один градоначальник не мог бы так хорошо знать вверенное ему двуногое население города, как Б. знал все пушное, четвероногое.
Старые, опытные немвроды только хмурили брови и пощипывали концы седых усов, слушая его россказни и обещания, молодежь захлебывалась от восторга и нетерпения, а Б. так и разжигал своими докладами:
- Под Татарскою кручею, ваше сиятельство,- говорил он, тыча пальцем в замысловатый чертеж собственного изготовления, - мы "возьмем" четырнадцать зайцев и трех лисиц. Отсюда перейдем на Мареуткины поросли; тут немного: всего зайцев пяток... Лисиц нету... Была пара, да на прошлой неделе перебралась в Урачи. Эту захватим, даст Бог, во вторник. Из порослей прямо на Лукьянове, там зайцев тридцать три, из них до десяти матерых; лисиц обозначилось девять штук. Забрав оные, мы идем...
- Позвольте,- перебивает хозяин,- после порослей надо привал... Где у вас назначен бивуак?..
- Не рано ли! - угрюмо косит в его сторону докладчик.
Начинаются довольно энергичные прения. Дело в том, что хотя и полагается после привала продолжать охоту, но заведующий очень хорошо знает, что какая же это охота после настоящего привала, да еще в день почина охоты. Знает он также, какие инструкции даны поварам и буфетчикам, какой кулинарный обоз готовится к утреннему выезду, и крепко держится за Лукьяновский остров.
- После Лукьянова мы идем на Мартынову балку...
Но это была уже военная хитрость опытного сердцеведа.
Из страха, чтобы не повели их еще дальше за один раз, ему уступают Лукьяново, но зато после уже - шабаш! - привал, а там, после, что Бог даст.
Б. доволен, но принимает вид недовольного и даже про себя, но умышленно вслух, ворчит:
- Так нельзя! Уж или охотиться, или бражничать, а то это одна профанация...
Совещание окончилось часов около девяти,- надо поужинать раньше и ложиться спать... Завтра ведь чуть свет выступает охота на место, надо пройти на конях верст по крайней мере с пятнадцать. Стая гончих ушла с ночи с доезжачим и выжлятниками. Господа выедут попозже немного, в экипажах, прямо на указанное место.
II
Все расходятся по своим комнатам, а так как вы, читатель, завтра на охоту не собираетесь и вам в постель еще рано, то я, пользуясь таким удобным случаем, постараюсь познакомить вас с самою сутью дела,- с организацией настоящей хорошей псовой охоты, с ее свойствами,- одним словом, со всем тем, что не только охотнику, но и всякому прочему гражданину своего отечества знать не мешает.
Псовая охота ведется двумя резко отличающимися группами: группою гончих и группою борзых. Условия полевой работы этих групп настолько различны между собою, что для каждой опыт выработал свои законы и правила. Чтобы поймать зверя, надо прежде его разыскать и выгнать из леса. Это дело гончих. Поэтому гончие собаки должны быть чутки, злобны, неутомимы и обладать звонкими голосами, - это опера охоты. Конечно, зайцы и лисицы не большие любители вокального искусства и стараются изо всех сил удрать подальше, а дальше - опушка и за нею - тихое, привольное поле. Но в этом поле, притаясь за кустами, за случайными стогами, в складках местности - таится балет: легконогие, стройные борзые, зоркие и резвые до пределов воображения,- эти уже разом, с угона, настигают озадаченного зверя и берут его прямо за загривок. Поэтому и главнейшие качества борзых - зоркость, резвость, хватка... Чутья от них никакого не требуется, и особенных умственных качеств тоже, что ещё более оправдывает наше сравнение этого отдела с балетом.
Конечно, руководят всеми этими собачьими инстинктами и свойствами люди, они же и пользуются плодами победы. Первыми, то есть гончими, руководит доезжачий со своими помощниками - выжлятниками, вторыми - борзыми - заведуют псари-борзятники. Первые должны быть очень заметны во время работы, в глаза бросаться своим видом, чтобы не теряться из вида в лесных трущобах, а потому одеты в ярко-красные костюмы и сидят на серых конях; вторые должны быть совсем незаметны до момента спуска своры, а потому сидят на конях темных мастей и одеты в темноцветные казакины.
Псовая охота выработала свой собственный язык, и его надо знать, во-первых, для того, чтобы понимать самому охотничьи разговоры, а главное рассказы... Ах, какие интересные бывают охотничьи рассказы, и главное - что все это самая сущая правда! Кроме того, чтоб и самому не показаться профаном, сболтнуть что-нибудь не по-охотничьи... Это может серьезно испортить репутацию...
Вот и познакомимся хотя бы с главнейшими охотничьими выражениями. Поймать зверя - это профанация, потому что зверя берут, например: я взял там-то двух зайцев. Но это относится к борзым. Если же доезжачий примет зверя из-под гончих, в лесной чаще, то он не взял, а сгонял - это уже большая разница. Про голову собаки говорят, что у нее не нос, не рот, а щипец. Цвет собаки и густота шерсти у борзой - псовина, у гончей - крас... Хвостов на охоте вовсе нет ни у кого, потому что то, что мы обыкновенно называем хвостом, то у борзой - правило, у гончей - гон, у волка - полено, у лисицы - труба, у зайца - цветок, у козы - салфетка, у лошади - махальце, у самого охотника... виноват: у самого охотника совсем нет хвоста...
Собак гончих не пускают в лес, а забрасывают в остров. Семья волчья называется гнездом - и чтобы разыскать резиденцию такого воровского притона, надо подвыть гнездо, то есть, подражая волчьему голосу, заставить откликнуться на этот предательский зов всех членов хищного семейства и узнать их всех по голосам. Звери все разделяются на прибылых и матерых. Первые - это еще малоопытная золотая молодежь, не успевшая еще обзавестись семьями; вторые - это уже патриархи, отцы семейств, а потому уже настолько бывалые и опытные, что с ними надо серьезно повозиться, да и сила матерых и их резвость далеко не выше силы и резвости молодежи, и манера не та.
Например. Вылетает из-под гончих на опушку прибылой заяц... Он заложил уши, даже глаза прищурил, и несется без памяти вперед,- часто прямо даже навстречу спущенным со своры борзым. Матерый скачет степенно, уши торчат вверх "конем", глаза зорко глядят по сторонам... Этот когда уже поддает полного хода, так уж именно в свое время, и поймать такого не всякая свора поймает,- разве уже резвость у собак первоклассная. Все это относится и к волку.
Стая гончих - это душа охоты. Гончие требуют усиленной дрессировки; дисциплина в стае - все! Хороший доезжачий - большая редкость, а такой, как наш Петр Яковлевич,- положительно феномен. Это очень видный, красивый брюнет лейб-гусарского типа,- не то цыган, не то итальянский баритон из оперы. У него в ведении стая почти во сто голов, и как эта стая выучена своему делу! Он знает каждую собаку, как не всякий отец своих детей. Он узнает их всех не только издали, по виду, но даже различает по голосам. Ходят они у него без смычков (смычком называется пара cобак, связанная коротким ремнем). Это стеснение для таких образованных собак, как вверенные Петру Яковлевичу, совершенно излишне...
По его голосу "в стаю!" - все гончие мигом собираются в плотную кучу, останавливаются неподвижно и смотрят хозяину в глаза, в ожидании приказа. "Стая вперед!" - и стая движется сплошною колонною. "Стой!" - и все остановились, как вкопанные. Поставив стаю в одном углу обширного двора, сам доезжачий переходит в противоположный угол и вызывает к себе всех собак, поодиночке, перекликая по именам.
Прокомментировать | RSS
Мировые
RSS